СОДЕРЖАНИЕ:
Часть I. Пролог
Часть II. Совместная творческая жизнь
Часть III. Над кем смеётесь?
Часть IV. Театр уж полон…
Часть V. Благодарный поклон
Часть VI. Cлово участникам театральной жизни

«Не угрюмничайте»
Святитель Феофан Затворник

У этой статьи несколько авторов, и только благодаря алфавитной последовательности первый из них – Власенко Ирина Ивановна… Конечно, изначально никакой статьи не предполагалось, планировалось ставшее уже традиционным августовское творческое дело на Ростовской площадке МИЭК – «Экзистенциальный театр под яблоней». Но вот уже после его проведения Семён Борисолвич Есельсон предложил нам описать этот пройденный за семь месяцев путь. Пожалуй, начну…

Часть I. Пролог

Между нашим театром в Лондоне и театром в Ростове (май-август 2015) в мою жизнь протиснулась новая реальность: сначала смутно-обезличенная, затем пугающе-конкретная, имеющая ко мне самое непосредственное отношение. Имя ей — онкология. Медики шутят: «Хирургия – это отчаявшаяся терапия». Теперь не отшутишься и даже не спрячешься от близких, друзей. Если ты лежишь в обычной городской больнице, то можно о себе сказать по-райкински: «что-то там в носу» и не вдаваться в подробности, но в медучреждении с откровенным названием Онкологический институт шутить не принято. Выяснилось, что после хирургии требуется длительная терапия, куда хлеще. Но нет худа без добра: появилось свободное время. Очень много его в очередях на процедуры, обследования, консилиумы.

Погрузившись в эту тревожно-безрадостную больничную суету, я начала осознавать, что здесь тоже жизнь, и у неё есть свои законы, порядки, которым ты невольно следуешь, становясь постепенно «профессиональным больным». Пару месяцев ушло на принятие этой новой реальности. Вот здесь маяком и высветилась мысль А. Е. Алексейчика, часто им повторяемая, (восходящая к Антонию Сурожскому) о том, что «выздороветь можно только в другую жизнь». Тогда, после вглядывания в свою жизнь «до болезни», наметились у меня ориентиры изменений, выборы жизненных опор и приоритетов. Один из первых — моё дело в МИЭК – экзистенциальный театр. Ближайшая премьера ещё далеко — в августе 2016, а на календаре – январь 2016.

Однако тема встречи была уже обозначена ещё в прошлый Яблочный Спас и звучала так: «Моё время». Что ж, для меня она стала вполне актуальной, больше того – центральной в этот период жизни. Что это за время? Чем наполнено? Кому и чему посвящается? Сколько его, наконец? Какие дела стоит завершать? Какие не стоит даже затевать? Что значит «моё» и «не моё» время? Ещё не моё? Уже не моё? Вовсе не моё?.. Большинство этих вопросов ещё звучали как риторические и не вполне осмысленные, а дело уже проклюнулось, не спросясь. С него и начну, по пути отвечая на вопросы, втайне надеясь, что некоторые из них отпадут из-за очевидности ответа.

Теперь, когда мой путь осветился идеей полезного дела, рутинные больничные обязанности не были для меня уж столь непереносимыми. Со стороны я себе представляла картину так: вот я передвигаюсь по коридорам больницы, сижу в очередях к врачам, замираю от страха на процедурах, но где-то параллельно (или чуть выше) летит такое невесомое светлое облачко, а на нём написано: «Начинай же как-то дело», или «Ищи пьесу про Время» или «Пора приглашать на репетиции». А на что приглашать-то? Мысли ни одной в голове нет. И так я про это, бывало, задумаюсь, что меня уж в бок толкают: очередь на химиотерапию подошла. Словом, болезнь стала как-то мешаться у меня под ногами. Обиделась, может. Отодвинулась. Вот документальное тому подтверждение:

О пользе стихов...

Брожу в онкоблоке, кажусь дура дурой:
Уж близятся сроки моей процедуры,
Но я не стремлюсь к очерёдности рьяно —
В сторонке читаю Илью Рейдермана.
И чудо нисходит – «лучи» помогают,
Ведь Вера с Надеждой над ними витают.
О, люди! Не бойтесь больничной трухи,
Найдите Поэта – читайте стихи!
Январь, 2016.

Да, да! Именно стихи! Спасибо Илье Исааковичу Рейдерману. Почему у нас в театре ещё не было стихов? Пьесы были, притчи были, сказки были, а стихов не было. И стоило только об этом подумать, как появился на облачке текст: «Сказка про Федота – Стрельца, удалого молодца». Это же сказка Леонида Филатова! Почему именно она? Да, вот так – в противовес происходящему! Сколько может человек вынести уныния, отчаяния, страха, боли? Хватит ли сил остановить всё это? Самому – может — и нет, а если сообща? Нужно выкарабкиваться из больничного лабиринта, выходить к людям, просить о помощи. Просить о помощи – это же так непривычно, неприлично, неловко, стыдно… Надо в этом разобраться… Выходит, оказать помощь легче, приятнее, благороднее что-ли, чем просить? Наверное, да. Но выздоравливать-то ты собираешься «в другую жизнь»? Вот и начни…

Так появилось моё письмо к МИЭКовцам о начале репетиций филатовской сказки. Вот его основная часть:

"…Дни быстро летят… Не поверите, но август уже не за горами))) Хочу предложить вам, дорогие друзья, к теме Встречи — 2016 «МОЁ ВРЕМЯ» театральное наполнение: поставить сказку «Про Федота — стрельца, удалого молодца». В этом году Леониду Филатову исполнилось бы 70 лет. Присмотритесь к этому замечательному произведению, примерьте на себя какую-то роль, постарайтесь обосновать свой выбор. Принимаются всякие размышления для воплощения идеи! Желающие быть активистами-созидателями театрального действа, откликнитесь!!! Репетиции можем начать с весны либо начала лета. А долгими зимними вечерами насладимся чтением текста. Работы хватит всем желающим: роли, музыка, декорации, костюмы, реквизит, гардероб, буфет, наконец. Как без него?))) Если идея пришлась по душе, откликнитесь, пожалуйста! Теперь, я надеюсь, смогу ответить всем. Шлю вам в подарок чудесный зимний, устремлённый к лету вальс (С.Никитин «Диалог у новогодней ёлки»). С любовью и надеждой на совместный творческий труд,
Ирина Ивановна Власенко. 28.01.2016"

Часть II. Совместная творческая жизнь

Полгода репетиций – кто на это пойдёт? Да и не в наших это традициях. В Лондоне репетиция была — минут десять, но там вообще экспресс-группа. Были репетиции по часу, неделе, месяцу, но таких протяжённых ещё не было. Забегая вперёд, скажу: с февраля по август 2016 года мы провели 20 встреч-репетиций, двадцать первой (по законам экзистенциального театра) была заключительная встреча – «закулисье», на которую был приглашён Семён Борисович Есельсон. Конечно, это не были репетиции в чистом, техническом смысле слова. Это были Встречи, во время которых закладывались основы будущего спектакля, формировался состав актёрской группы, вырабатывались правила работы, происходило знакомство с новыми (всё прибывающими) участниками.

Но главным содержанием нашей работы до активных летних репетиций было изучение текста сказки. Все заразились лингвистическими исследованиями, постигая смысловые значения фразеологизмов, оборотов народной речи, юмористических и сатирических реплик, крылатых слов и выражений. Этот труд не был напрасным: нам удалось, как мне кажется, избежать поверхностного прочтения хорошо известной сказки, в которой нелюбопытный глаз различит лишь потешную байку. Нам посчастливилось прикоснуться к её философской сути: народной мечте о лучшей жизни, где царствуют мир и лад.

Мы рискнули внести некоторые изменения в канву сказки: слегка (стараясь не разрушить общее звучание) смягчили тон речи некоторых персонажей, зато усилили экзистенциальные мотивы зова судьбы, добавив цикл мощных, пронзительных песен Владимира Высоцкого, которые в спектакле исполнил главный герой — Федот. Появилась и лирическая тема – песня Маруси. Поскольку спектакль мы готовили к Яблочному Спасу, то решили развернуть действием метафору о Преображении – в финале сказки два скомороха-ведущих преобразились в двух райских птиц (Радости и Печали): Сирина и Алконоста. И песней Высоцкого «Купола», рефреном которой является рассказ об этих птицах, мы планировали закончить свой спектакль. Так это и случилось, но до премьеры было ещё много трудов.

Итак, мы создали для себя перспективу. И нельзя сказать, что стройными рядами (а к весне было уже около двадцати работников театра) двинулись в это светлое будущее. Во-первых, работники-то мы были ещё неопытные-незрелые, работа непродуманная-неслаженная, да и сама перспектива казалась такой отдалённой, что можно бы (по русскому обычаю) ещё и не торопиться. И Федот наш в начале сказки таким же был…

Но тут у нас стали появляться Правила жизни, писаные и неписаные, спонтанно возникла у ведущего необходимость после каждой встречи посылать всем участникам письма-отчёты о том, что сделано, что предстоит делать. Завязалась переписка и с ведущим, и между участниками театра. Да какая! Сколько нежданных идей среди ночи, сколько эскизов, увиденных картинок, музыкальных фрагментов полетело друг к другу! Театр обрастал талантливыми людьми, таланты же взращивались в самих себе. Например, к лету возникла идея всем гостям подарить расписные баночки с афоризмами из сказки и с вложенными внутрь освящёнными яблоками.

Забегая вперёд, скажу, что всего на премьеру собралось более 60 человек. И все гости ушли с нашими подарками. Так что, хочешь-не хочешь, а талант художника (даже ремесленного уровня) открыл у себя каждый театральный работник: расписать гуашью 60 баночек – дело нешуточное! Совсем не получается рисовать – берись за «шкурную работу» — наждачкой стирай с баночек былой их лоск и блеск – символическое, надо сказать, действие. И это лишь один пример совместного творческого труда. Театр – искусство синтетическое, там много видов искусств. Характерная черта нашего зреющего сообщества: идеи не привязывались к автору. Прямо как в фольклоре происходило – проявилось тяготение к анонимности. Кто-то придумал ввести песни Высоцкого, кто-то – трансформирующиеся костюмы скоморохов-птиц, кто-то – расписные баночки, кто-то разработал эскизы костюмов, кто-то придумал буклет-программку… Конечно, мы помним авторов, но после того, как это было обсуждено и принято, дело становилось всеобщим – наше дело! Дорогое проросло качество группы.

Между тем, жизнь работников театра не ограничивалась ведь только подготовкой спектакля, она своенравными и бурными потоками (особенно весенними) норовила вообще отбросить наш проект на задворки. Начались весенние экзамены, потом – выпускные, затем – поступления в вузы (родители – с валерьянкой в кармане, однажды даже «скорую» вызывали), затем летние отпуска, непредсказуемые события внутрисемейной, экономической и политической жизни, состояние здоровья, наконец, – всё отражалось на жизни театра. Каждую встречу мы начинали с этих радостей-печалей, коллективно раны зализывали, счастливыми минутами восторгались (цитируя порой Окуджаву: «Давайте восклицать, друг другом восхищаться, высокопарных слов не надо опасаться…» Так и выстояли.

Ещё одно важное качество вырабатывало наше сообщество в традициях ИТЖ (Интенсивной Терапевтической Жизни) – введение в практику правила: «Время жизни бесценно». Во всех приглашених, sms-сообщениях говорилось о времени встречи примерно так: « Встреча № … состоится …числа в 15 часов 45 минут». Четверть часа необходимо иметь в запасе для того, чтобы стряхнуть с плеч груз дорог и забот, заварить-выпить чаю и переключиться на творчество. Не сразу и не у всех, но это качество тоже начинало прорастать, как необходимое условие эффективного сотрудничества. Соотношение «моё время», «время других людей», «наше время» — предмет не споров, но действий в театре.

Уважение к Времени – вот что мы старались в себе взращивать. С начала августа «наше время» вдруг принялось ускоряться – теперь мы встречались чаще, и уже два потока работников готовили спектакль: артисты-музыканты и реквизитный цех. Подключились к работе ранее спокойно наблюдавшие за нами родственники и друзья. Мир вокруг пробудился, зашевелился, стал подтягиваться к премьере.

Часть III. Над кем смеетесь?

Странно, конечно, что человеку в больнице вздумалось смеяться. «Но это не от хорошей жизни», — скажу я в своё оправдание. Если бы мрачные, унылые, печальные, сокрушённые, безрадостные, скорбящие лица (справьтесь в словаре – больше 100 синонимов к слову «печальный») были бы только в больнице, это ещё можно было бы пережить. Но вот уже вне больницы: едешь в автобусе по городу (идёшь по парку, блуждаешь по супермаркету) - и что? Веселее? Ничуть не бывало. Бывало в больнице радостнее. Что за скорбь такая всеобщая? Я – не исключение. Иногда случайно отражение увидишь своё в витрине: «А это ещё кто такой? Ну и вид!» Это ж надо так Господа гневить, чтоб с этаким безрадостным лицом ходить по белу свету.

Дети это особенно чувствуют: внук подходит ко мне в такие минуты и уголки моих губ своими пальчиками растягивает, а папа его в детстве, помню, такую фразу произносил для меня: «Мамочка, ну, посмеись!» Детский радостный смех только и спасает, но дети имеют обыкновение взрослеть, а мы что-то такое безрадостное передаём им по наследству, что всё возвращается на круги своя. Кстати уж сказать, к слову «радостный» в русском словаре около 50 синонимов. В два раза меньше, чем к слову «печальный». А вот известный факт в искусстве: заставить зрителя засмеяться (как и создать положительный образ) гораздо труднее, чем зарыдать (или придумать злодея). То есть, вызвать у кого-либо здоровый смех не такое уж и простое дело.

Прочла где-то статистику: в советские годы (60-70 гг. прошлого века) среднестатистический гражданин смеялся (читай: радовался) примерно 20 мин. в сутки, а в начале XXI века – 7 мин. Что это с нами случилось за три десятилетия, что в три раза меньше стало радости? Вспоминаем опыт В. Франкла (в концлагере) или Г. Померанца (в ГУЛАГе), или бабушек-дедушек (во время Отечественной войны) – даже в таких условиях им удавалось сохранять жизнерадостное мироощущение. Значит, дело не в физических, материальных, политических или даже климатических параметрах, а в духовных, нравственных, моральных…

Уж если СМИ нам всячески перекрывает кислород радости, так самим его где-то надо отыскивать, черпать ресурсы радости отовсюду. Кстати, о СМИ (не к ночи будь помянуты)… есть такие 5 строчек информационных в Яндексе. Кто-нибудь когда-нибудь видел там по-настоящему положительную новость? Ну, такую, чтоб улыбнуться ей? Сразу мне сигнализируйте – запишу в тетрадку. Обычно же, это сводка скандально-криминальных новостей. А ведь это то окошко, куда обычный (обычно занятый) человек заглянет хоть на минуту вечерком, чтоб знать, что в мире творится. Не добро, но зло предъявлять миру – вот девиз СМИ. Где-то прочла фразу: «Мир полон злых борцов со злом!». «Не смейте улыбаться, когда такое творится в мире», – вот что нам сообщают СМИ, а мы и верим. Как верили раньше тому, что всё у нас в СССР благополучно, светло и прекрасно!

Нам со СМИ бороться не под силу, но вот в отдельно взятом сообществе создать атмосферу полезной радости и вдохновляющего веселья вполне возможно. Конечно, мы стремились разграничить смех по его качеству. Целую встречу посвятили тому, какой именно смех будет в нашей сказке, над чем будем смеяться-потешаться, а что останется священно-неприкосновенно. Но наша живая развивающаяся группа, это же не соединение «глухих согласных», как в аббревиатуре «ЦК КПСС», много было споров, не сразу пришли к единому мнению (мужские и женские позиции расходились порой значительно), но сформированное к этому времени «наше» уже не допустило раскола. Мы не добавим в сказку смеха пошлого, скабрезного, циничного, но будем взращивать, вызывать и самим откликаться на смех радостный, слегка наивный, искренний, а также сатирический. Если кто совсем против смеха, так его с нами в группе уже нет давно. И как говорит Д. Рудый: «Если человек лишён чувства юмора, значит было за что».

Продолжаем исследовать природу смеха, чтоб уж точно знать, за какое дело взялись. В романе Ф.М. Достоевского «Подросток» найдём развёрнутый рассказ об этом. Выделим основное в размышлениях главного героя: «Смех требует прежде всего искренности, а где в людях искренность? Смех требует беззлобия, а люди всего чаще смеются злобно. Искренний и беззлобный смех — это веселость, а где в людях в наш век веселость, и умеют ли люди веселиться?.. Веселость человека — это самая выдающая человека черта, с ногами и руками… смех есть самая верная проба души».

Подлинно христианское отношение к смеху являл Антоний Сурожский, в своих проповедях он часто использовал и шутку, и добрый юмор. Святитель и подвижник XX века Иоанн (Максимович) помогал различать «два смеха: светлый и темный. Их сейчас же можно различить по улыбке, по глазам смеющегося. В себе его можно различить по сопровождающему духу: если нет легкой радости, тонкого, мягчащего сердце веяния, то смех несветлый. Если же в груди жестко и сухо и улыбка кривится, то смех — грязный». Но это век XIX, век XX, а что в XXI веке?

«Жизнь без юмора – опасна… Большинство плохих людей лишены чувства юмора», — эти слова сказал в 2010 году на встрече в Одессе патриарх Кирилл. А слова Святейшего о том, что юмор «понижает градус человеческого конфликта, помогает разрядить обстановку» были встречены присутствующими радостными аплодисментами. Нам особенно важно было узнать это отношение к юмору современного священнослужителя, так как в нашем спектакле мы, бережно сохраняя жанр авторской сказки, старались совместить с её фольклорным мотивом светлую православную ноту. К тому же среди приглашённых у нас были двое священнослужителей, так что тему смеха, как и театрального действия, совершаемого в Яблочный Спас, мы обсуждали неоднократно, стараясь не только самим увидеть в этом глубокий смысл, но и до зрителей донести это наше мироощущение…

В традиции ИТЖ мы тоже постоянно встречаемся с шуточной притчей, смехом, юмором, анекдотом и у А.Е. Алексейчика, и у С.Б. Есельсона, и у А.В. Гнездилова. Иначе невозможно было бы выдержать той напряжённости, которая свойственна для интенсивной групповой работы. Но вовремя сказанная меткая шутка, ироническое иносказание делает невозможное, и… наступает спасительная исцеляющая разрядка.

Припомнили мы также поучительную историю Ильфа и Петрова… После написания своего первого романа «12 стульев» они стали получать вопросы: «Почему вы пишете смешно? Что за смешки в реконструктивный период? Вы что, с ума сошли?». Напомню, что время написания романа — 1927 год (а десятью годами позже и романа бы никакого не было). И вот в предисловии ко второму роману «Золотой телёнок» они, обращаясь к некоему «строгому гражданину», заявили, что роман несмотря ни на что будут писать по возможности весёлый, потому что сатира должна быть смешной, а если он не понимает юмора, то «просить прокурора республики привлечь помянутого гражданина к уголовной ответственности по статье, карающей за головотяпство со взломом».

Часть VI. Театр уж полон...

Просмотрела я три написанных главы и подумала, а кто-то дочитает до четвёртой? Зачем я вообще это пишу? Да, группа МИЭКовцев ростовской площадки (с одесским её филиалом в лице одной отчаянно-мужественной героини), с примкнувшими к институту творчески одарёнными людьми – все вместе чуть-чуть больные – за полгода подготовили и затем поставили спектакль. Честь им и хвала! А при чём здесь другие люди, к которым отправляется это моё маловнятное послание? Ясного ответа у меня пока нет, но есть смутная догадка, а вместе с ней и несмелая мечта о том, что наше дело кому-то покажется интересным, полезным и настолько нужным, что его следует продолжать, развивать, прокладывая уже «свою колею».

Теперь мне стоит слегка подпрыгнуть и вспорхнуть (представила летающих по небесам вполне себе земных людей Марка Шагала), чтоб с высоты птичьего полёта посмотреть на экзистенциальный театр МИЭК во времени и пространстве… Наш первый спектакль пришёлся на День чествования Николая Чудотворца — 22 мая 2007 года. С лёгкой руки Семёна Борисовича Есельсона выбор пал на пьесу белорусского драматурга Николая Халезина «Я пришёл». Уже после нашей премьеры мы узнали, что незадолго до этого она была представлена на Берлинском театральном фестивале, сразу же получила все престижные награды этого конкурса (одна из которых – от телеканала «Культура» — «За оригинальность трактовки темы судьбы и самоопределения человека»), была сразу переведена на несколько языков. Вот с такого благодатного зерна начались наши театральные посевы. И первым сеятелем на этом поле стала Вера Дмитренко, в которой Семён Борисович разглядел первого режиссёра нашего театра. И это светлое имя теперь уже навечно связано с нашим театром и навсегда останется в нашей благодарной памяти. Кстати, мало кто знает, что роль Отца в этом спектакле сыграл отец-основатель экзистенциального театра С.Б.Есельсон. Участвовали в постановке также Алексей Большанин, Ольга Енина, Ирина Власенко. Отсюда начался наш театр…

В тот день, почти десять лет назад, был поставлен спектакль, и после него было краткое обсуждение. Всё. Сейчас это полноценная трёхдневная терапевтическая группа. Как мы к этому шли? Немного истории… Совсем недавно в недрах своего компьютера я нашла черновик моего давнего письма к Вере Дмитренко (теперь это один из документов «начала»):

«Здравствуй, Вера! Вот что я прочла: Во МХАТЕ планируется премьера пьесы «Я пришёл»… а у нас в Ростове уже состоялась! Зёрна были посеяны ещё в нашей поездке в Санкт-Петербург к А.В. Гнездилову и теперь дают всходы. Пусть другие судят, какие они. Но мной эти всходы любимы. Собрала фотографии из дома Андрея Владимировича и подписала: «Театр Гнездилова». А у нас может вполне состояться «Театр Есельсона». Мне кажется, эта пьеса — почти готовая экзистенциальная группа: День первый: Примерно так: Знакомство. Показать участникам 1-ю часть притчи «Гвидо и Ангел». Раздать всем тексты пьесы. С ними ночь пере-спать, то есть это про-жить… Дни второй, третий и четвёртый: все, кто чувствует в себе готовность, могут участвовать в постановке – читать (как мы) пьесу с листа. Можно разделить на 2 дня. Продолжение и завершение терапевтической группы : обсуждение и проработка темы судьбы в контексте трёх поколений. Конечно, это только ИДЕЯ. Может, обсудить? Мне кажется, можно в будущем использовать в театре фрагменты: «Маленького принца» Экзюпери, «Смерть Ивана Ильича» Толстого, «Палату № 6» и «Ионыча» Чехова, «Алису…» Кэрролла, страницы Библии… — это первое, что приходит только мне на ум, а другим – много больше… Нужна встреча…» 2007г.

Из перечисленного списка мы поставили только Экзюпери, есть ещё что попробовать на сцене. Раньше я не занималась специальными подсчётами количества постановок и групп, но как-то задумалась об этом, переворошила документы post factum, и получила вот что:

Ведущая группы В. Дмитренко (Ростов-на-Дону):

1. Н. Халезин «Я пришёл» - 1.

Ведущая групп И. Власенко (Ростов-на-Дону) :

1. Н. Халезин «Я пришёл» - 20.
2. Г. Гессе «Курортник» - 5.
3. Экзюпери «Маленький принц» (детско-родительская группа) - 2.
4. Сочинение и постановка сказок по В. Проппу - 4.
5. С. Есельсон «Благословение матери» -1.
6. А. Гнездилов «Бал не случившихся встреч» - 3 (включая Лондон).
7. П. Гладилин «Вышел ангел из тумана» - 2.
8. Л. Филатов «Сказка про Федота-стрельца, удалого молодца» - 1.

Ведущая групп Н. Олейник (Ростов-на-Дону):

1. Л. Филатов «Сказка про Федота-стрельца, удалого молодца» - 1.
2. А. Гнездилов «Бал не случившихся встреч» - 3.

Ведущая группы Н. Матвеева (Москва):

1. А. Гнездилов «Бал не случившихся встреч» - 2.

Ведущая группы Н. Дружинина (Астрахань):

1. Н. Халезин «Я пришёл» - 1.

Театр наш на «колёсах», поэтому легко перемещается в разные географические точки. Не исключаю, что кто-то ещё на просторах МИЭК это делает, просто мне не известно. Получается, что путь у театра уже немалый. И это не только путь проб и ошибок, но, думается, открытий и откровений также.

Что же такое наш театр? Почему мы называем его экзистенциальным? В чём его отличие от классического (пусть даже самодеятельного) театра? Пора разобраться. Я начинаю, пожалуйста, подключайтесь к обсуждению…

Итак, изначально за основу берётся какое-то литературное произведение, хорошо, если драматургического жанра, к примеру, пьесы Н. Халезина, Л. Филатова, П. Гладилина. Но в нашей практике так бывает не всегда, тогда необходимое произведение «переводится» с языка прозы (повести, притчи, рассказа) на язык драматургии – пьесу. Это не такое уж простое дело. У меня оно занимает несколько месяцев неторопливой работы, поскольку «быстро» я умею только уставать. Так у меня сложились тексты-пьесы «Маленький принц» Экзюпери, «Благословение матери» Есельсона, «Бал не случившихся встреч» Гнездилова – все они есть в свободном доступе в МИЭК.

Сейчас у меня особенно нежные чувства к пьесе по автобиографической повести Германа Гессе «Курортник». Там речь идёт об отношении героя к своей болезни, контекст – жизнь на курорте в Бадене. Монолог главного героя преобразился в семь самостоятельных актов, в которых он в буквальном смысле «меняет своё лицо» — его играют семь артистов: 1 - Курортник, размышляющий о себе, 2 - Курортник, впадающий в уныние, 3 - Курортник, осознающий перемены, etc… Этому спектаклю ещё предстоит раскрыться. Хочет его поставить в Москве Наталья Матвеева – подключайтесь к действию. Вот страничка из архива «Курортника» в помощь:

«Терапия творческим самовыражением (посредством создания театральной постановки) — способ помочь людям, испытывающим тревогу по поводу своего физического недомогания (например, хронического заболевания). Экзистенциальный подход, «высвечивая» широкий спектр существующих возможностей, позволяет человеку через осознанную деятельность реально освободиться от навязчивого и однообразного желания держать всё под контролем. Текст автобиографической повести Германа Гессе «Курортник» максимально приближает участника терапевтической группы к освобождению от ограничений невротической несвободы, а значит к открытости и здоровью.

Участие в театральной постановке предоставляет человеку ансамбль возможностей в реализации своих творческих талантов: от артиста-чтеца или художника-декоратора до билетёра или зрителя. Краткое время терапевтической жизни (несколько часов от репетиции до постановки) позволяет интенсивно мобилизовать внутренние ресурсы человека, способствующие проявлению позитивных изменений». 2008г.

«Россия традиционно литературная, если можно так выразиться, — литературоцентричная страна, где литература подобно философии берет на себя задачи интеллектуальной трактовки окружающего мира, и подобно религии взваливает на себя бремя нравственного воспитания…» — это слова Сергея Довлатова, которые подводят нас к истокам нашего театра. Ведь традиционно в России было принято семейное чтение и домашний театр. Пьесы разыгрывали для детей, совместно с детьми, но были также спектакли «взрослые» (один из таких описан в чеховской «Чайке»).

Кстати, сама пьеса «Чайка» также приближает нас к пониманию экзистенциального театра. Как вы помните, премьера с треском провалилась. Автор едва пережил это, ругали его — все кому не лень — за новаторство, за трудность понимания, за «галерею идиотов». Лень было ругать одному человеку — не литературоведу, не театральному критику, но юристу по образованию. А.Ф. Кони хватило мудрости не спешить с поверхностными выводами, а начать постижение глубины пьесы. Он написал страдающему автору в Мелихово: «…Это сама жизнь на сцене, с её трагическими союзами, красноречивым безумьем и молчаливыми страданиями. Жизнь обыденная. Всем доступная и почти никем не понимаемая в её внутренней жестокой иронии, — жизнь до того доступная и близкая нам, что подчас забываешь, что сидишь в театре, и способен сам принять участие в происходящей перед тобою беседе».

Вот эта способность быть со-участником происходящего действия – в основе экзистенциального театра. Здесь «всюду жизнь»: нет разделения на сцену и зрителей. Согласно правилам, принимаемым в начале пути, каждый выбирает себе роль. Даже если это роль звукорежиссёра, буфетчика или театрального критика. И проживает её в соответствии со своим выбором, и отвечает за неё перед всеми в конце пути. «Будь собой, - скажем мы вслед за Оскаром Уайльдом, — все остальные роли уже заняты». Есть в театре и необычные роли: Хранитель времени, например, — человек с колокольчиком в руке – он предупреждает нас о конечности тех временных отрезков, которые мы сами же наметили в Правилах жизни. Жаль, что в обычной жизни нам приходится это делать самим, как можем. Или театральный критик – лицо необходимое, чтобы разворачивать в «Закулисье» обсуждение спектакля – воссоздание синкретического образа действия, который из-за погружённости каждого в собственный образ, мог потеряться. Или deus exmachina (дэус экс махина) – «бог из машины» — буквально. В античном театре персонаж, которого опускают на лебёдке в кульминационные моменты пьесы для разрешения конфликта, в экзистенциальном театре deus ex machina (обычно им бывает ведущий) может пере-за-пустить сцену, например, или предложить другим участникам повторить диалог, или ввести нового персонажа. С одной стороны – свободы много, но с другой – и ответственность большая за судьбоносные повороты. Словом, ведущего от жизни тоже никто не освобождал.

Экзистенциальный театр своей спецификой не позволят человеку застревать в своём прошлом: он находится «на сцене жизни» сейчас и развёрнут в будущее. Можно бесконечно долго пере-сматривать прошлое своей жизни (и даже получать от этого удовлетворение), но только смело взглянув в лицо будущего, можно продвинуться дальше.

В какой-то степени театр директивен и даже консервативен — это закрепляется в Правилах жизни, которые поначалу могут восприниматься самоочевидными, незатруднительными для исполнения или (уж в крайнем случае) имеющими множество исключений, ибо в подсознании нашем закреплена мысль, кратко выраженная Салтыковым-Щедриным: «Строгость российских законов смягчается необязательностью их выполнения». Однако маленькое пространство театра и короткое время его жизни можно сравнить с каплей росы, в которой отражается весь мир, и нелепости этого мира увеличиваются многократно, тогда устранять их надо немедленно, подобно Маленькому принцу, убирающему баобабы со своей планеты.

И если с точки зрения экзистенциального подхода бытие человека рассматривается как о-смысл-енное искусство жить (находясь не только в потоке, но и наедине с собой), то в таком виде искусства, как театр, эту метафору можно воплотить на сцене буквально. В концентрированном, насыщенном, вихревом потоке театрального действия каждый вынужден на это как-то реагировать: поддаваться течению или сопротивляться ему, извлекать пользу или игнорировать, разворачиваться в другом направлении или прокладывать новый путь – невозможно одно — «выпасть из жизни», какой бы она ни была. Так обретается мужество быть.

Часть V. Благодарный поклон

Открывая каждый новый выпуск журнала «Экзистенциальная традиция: философия, психология, психотерапия», я должна убедиться, что вопрос Александра Ефимовича Алексейчика на месте: «Если жизнь калечит и жизнь же и лечит, то возможно ли организовать такую жизнь, которая бы оказалась лечебной не за 20-30 лет, а за секунды, минуты, часы, дни, недели, в крайнем случае – месяцы?» Начиная подготовку к спектаклю «Сказка про Федота-стрельца, удалого молодца», я тоже имела в виду этот вопрос, но в этом случае он конкретно и очевидно касался меня самой. Я ведь уже имела личный опыт спасения себя в группах А.Е. Алексейчика, С.Б. Есельсона, А.В. Гнездилова, Р. Кочюнаса… Эти великие мастера не только меня лечили, но и учили. Должна ж я была извлечь какие-то уроки? Вот и у меня появилось маленькое, но ставшее уже традиционным ежегодное дело 19 августа – «Экзистенциальный театр под яблоней».

В этот раз болезнь стала на пути к театру, но опыт, полученный в МИЭК, не позволил мне опустить рук. Именно институт научил меня открытости, придал смелости обратиться за помощью, позвать всех желающих к общему делу (не скрою: написанное уже письмо недели две оставалось неотправленным), но решимость всё же пришла. Ответы стали поступать на следующий же день, даже от тех, кому письмо не отсылалось. Наконец, настало время Встречи, и уже теперь, глядя на эту первую фотографию (как хорошо, что мы её сделали), я вновь переживаю огромную радость и благодарность людям, которые оказались рядом и прошли весь путь до завершения нашего творческого дела.

Вот эти замечательные творцы нашей сказки: Наташа Олейник, Светлана Баева, Наталия Патлань, Валерий Патлань, Анна-Мария Патлань, Евгения Клещенкова, Любовь Рыбалкина, Елена Шемонаева и два моих внука: Андрей и Илья. На следующих встречах присоединились к нам Белла Городецкая, Денис Карданов, Елена Патлань, Оксана Груздова, Ирина Алёшина, Даниил Дмитриев, Юлия Морозова, Мадлена Хачатрян.

Особо хочется сказать о Людмиле Желавской (Одесская площадка МИЭК), которая отозвалась одной из первых, виртуально репетировала в сказке роль Бабы Яги и приехала в Ростов-на-Дону на день до премьеры. К сожалению, заболела в то время её внучка Камила, которая репетировала роль Голубицы, но мама Камилы изготовила прелестную куклу-Голубицу, так что мы все чувствовали присутствие нашей юной артистки через эту птичку.

Творческие люди стали подтягиваться в сказку… Так пришёл (с сынишкой и с гитарой) известный ростовский бард Вячеслав Ильин. Его Федот стал поющим и исполнил песни Владимира Высоцкого. Вслед за Федотом явился Царь – чтец, который и без нас знал наизусть всю сказку, к тому же обладал «царственной» внешностью. Светлана Овсяник доказала, что психологу всё по плечу, включая неведомое: сыграла (как она призналась) самоё себя, а именно То-Чаво-Не-Может-Быть. Наконец, к генеральной репетиции явилась Екатерина Беспалова — чудо-скрипачка в образе рыжеволосой ренуаровской девушки, и её мелодии начинали и завершали спектакль.

Кроме того, были люди, которые поддерживали нашу идею издалека, должны были приехать на премьеру (даже билеты купили заранее), но в силу разных жизненных обстоятельств, болезни не смогли этого сделать. Это Ася Зиневич и Илья Рейдерман (из Одессы), Ирина Жорина (из Москвы). Спасибо вам за эту исцеляющую готовность поддержать.

Перечитывая сейчас этот материал, я с удивлением обнаружила, что в нём не осталось места для болезни, моей болезни. Между тем, именно в эти месяцы я завершала курс химиотерапии и лучевой терапии, были другие малоприятные исследования, тревожное ожидание результатов анализов. Я отдавала себе отчёт, что прохожу серьёзный путь традиционного лечения онкозаболевания, требующий от меня организованности, собранности, моральной и материальной готовности. Но это не стало для меня центральным событием моей жизни.

Мое время было временем выздоровления через творчество, я это чувствовала ежечасно, несмотря на физические страдания. Я благодарна всем людям, поддержавшим меня в эти трудные месяцы молитвенно, эмоционально, морально, материально. Связующим звеном между нами был Семён Борисович Есельсон. Именно он, наш странствующий, кочующий руководитель, приезжая иногда домой, звонил мне и говорил, что есть от кого-то весточка, книга, свечечка, кусочек янтаря (лежит теперь у меня в таблетнице), иконка, целебное масло, конверт с помощью материальной (что мне особенно трудно было принять). Я проплакала, конечно, над всеми этими вещественными знаками внимания и добра… «Спасибо вам и сердцем, и рукой…»

Я не называю сейчас имён дорогих моему сердцу помощников только потому, что, думаю, они сами бы этого не хотели, потому что были неподписанные послания и потому, что я боюсь пропустить кого-то. Но вот сейчас над моим рабочим столом висит украинская изображающая национальных куколок открыточка со словами: «…Желаю скорейшего выздоровления. Если болеть – то с душой. И выздоравливать, конечно, тоже с душой!..» Я запомнила это и буду следовать чудесному пожеланию. Спасибо вам!

Часть VI. Слово участникам театральной жизни

Городецкая Белла (Первый скоморох)

В четверг, 28 января 2016 года в 23:58, от Ирины Ивановны пришло «послание» на электронную почту. С посылом о том, что время быстротечно и хорошо бы его наполнить некоторым смыслом, т.е. «…поставить сказку «Про стрельца, удалого молодца», и дела найдутся для каждого. «Отличная идея!», подумала я, вспомнив постановки в которых участвовала раньше.

Весело, активно, интересно как раз для меня. Следующее сообщение от Ирины Ивановны было о том, что хорошо бы Наташе Олейник и мне примерить на себя роли скоморохов, ведущих сказку. Здорово, как мне показалось. Но в начале пути я и не подозревала о том размахе и серьезности, который приобретет данная постановка. И в какой-то момент началось мое внутреннее сопротивление. Мне казалось, что подготовка заберет много моего личного времени, не хотелось учить текст наизусть и т.д. и т.п.

Напряжение росло с каждым разом все больше и больше. Существует поговорка: «не говори гоп, пока не перепрыгнешь». Так вот «гоп» я уже сказала, согласившись принять участие в постановке, придется «прыгать». Преодоление сопротивления шло через ответственность, через то, что нельзя подвести других участников, а главное режиссера-постановщика сказки Ирину Ивановну, ведь ей приходилось преодолевать намного больше. И ее пример был лично для меня очень важен. А так же та сплоченность, увлеченность и творческая включенность всех участников постановки, их родственников, детей, друзей, партнеров. Так постепенно, мое сопротивляющееся «я» присоединилось к активно-творческому «мы». И время действительно пролетело незаметно, но результативно и со смыслом. Оставив в памяти множество приятных воспоминаний о плодотворных встречах.

Олейник Наталья (Второй скоморох)

Благодаря Ирине Ивановне ее семейная традиция на Яблочный Спас устраивать праздник для родных и друзей проникла в МИЭК. Несколько лет подряд под сенью яблоневого дерева ее уютного двора мы поставили несколько сказок, в этом году Ирина Ивановна предложила нам в честь 70-летия со дня рождения Л. Филатова поставить его сказку «Про Федота-стрельца, удалого молодца». Идею мы приняли с восторгом, поскольку сказка любима нами, а возможность воплотить ее самим была весьма заманчива. В начале февраля состоялась первая встреча на пути к исполнению нашего замысла.

Я очень признательна Ирине Ивановне за предложенную мне роль скомороха. На мой взгляд, скоморох является одним из стержневых персонажей сказки – со слов скомороха сказка начинается, его же словами и заканчивается, скоморох представляет персонажей сказки и объявляет каждую новую сцену. Ирина Ивановна предложила немного изменить сказку Филатова, в результате чего вместо одного скомороха, их стало два. Я и Бэлла выступали скоморошьим дуэтом, подхватывая реплики друг друга, что, на мой взгляд, добавило сказке динамизма и яркости.

На наших практически еженедельных встречах мы осмысливали сказку, обсуждали, какими мы видим наших героев, что стоит за тем или иным персонажем. Мы стремились не просто поставить сказку, но и вплести ее в нашу традицию празднования Яблочного Спаса. Так родилась идея преображения наших скоморохов в райских птиц Сирин и Алконост, которые по славянской традиции прилетают на Яблочный Спас в сад к людям. Роль скомороха в нашей постановке заиграла новыми красками. И не только скомороха. Мы стремились вчитаться в замысел Филатова и попытаться вскрыть не только юмористический пласт сказки, но ее и более глубокие смыслы. Благодаря нашим исполнителям главных ролей – Вячеславу (Федот) и Анне (Маруся) – музыкально и вокально одаренным, в нашей сказке появились песни. Мы много репетировали и обсуждали, какие песни наиболее раскроют и обогатят ключевые точки сказки, сколько песен было перепето! Спасибо нашим главным героям, они внесли в сказку лирическую линию, добавив сказке глубины.

Хочу сказать, что репетиции сказки, наши 20 встреч от самой первой до генеральной репетиции, для меня оказались важнее самой премьеры. Наши встречи были наполнены юмором, смехом, песнями, глубокими размышлениями и спорами по поводу сказочных персонажей. Помнится, самый горячий спор у нас возник при обсуждении персонажей Федота и Маруси – на их примере мы говорили о роли мужа и жены в семье, тем более что сам сюжет сказки навел нас на эту тему. Сказка про Федота-стрельца одна из немногих, действие которой свадьбой не заканчивается, а начинается. Именно после свадьбы у главных героев возникают трудности из-за интриг Царя, и как они преодолевают царские козни уже как семья. Актуальная тема в наше время.

По мере обсуждения менялось наше представление о сценическом воплощении наших героев, костюмах, декорациях, реквизите. Сказка «Про Федота-стрельца, удалого молодца» стала одним из самых масштабных проектов, которые мы воплотили. В постановку сказки помимо слушателей МИЭК были привлечены наши друзья и наши семьи. В постановке участвовали мужья, сын, дочери, подруга дочери. Моя мама шила мне и Бэлле костюмы скоморохов, мама нашего костюмера Жени Клещенковой помогала кроить и расписывать костюмы других персонажей. Для Ирины Ивановны и нас тоже было настоящим вызовом собрать всех вместе и направить коллективную энергию к конечной цели – премьере сказки. Я думаю, у нас все получилось. В день премьеры мы пригласили всех близких и друзей, помогавших нам на пути воплощения сказки, наших слушателей, всех-всех, с кем хотели поделиться праздником Яблочного Спаса. И была сказка, был праздник и подарки. Было настоящее чудо преображения скоморохов в сказочных птиц Сирин и Алконост. Мне хочется надеяться, что Леонид Филатов был бы очень рад, что его сказку про Федота-стрельца помнят, любят и воплощают в настоящий праздник.

Желавская Людмила (Баба Яга)

К своему радостному удивлению узнала, что Ирина Ивановна Власенко в праздник Яблочного Спаса проводит встречу друзей и что, оказывается, в этом году будет 25 годовщина таких задушевных встреч!

Принять участие в лицедействе по сказке Л. Филатова «Про Федота-стрельца» было для меня большой честью, радостью и приятной неожиданностью. Это было в январе 2016 года! Сейчас ноябрь, и могу сказать, что почти весь год для меня был сказочным! Сделали его таким сказочным дорогие сердцу сказочники, сказители и сказительницы, предложившие вместе с ними отправиться в путешествие.

Достала я свой рюкзачок и засобиралась в дорогу…

Путешествие в Ростов-на Дону, где обосновался проект «Экзистенциальная театротерапия», так же, как и экзистенциальное путешествие в Санкт-Петербург к сказочнику А.В. Гнездилову, связаны с темами «Болезни близких» и «Мое время»…Темы для меня волнующе близки.

Что значит для меня событие участия в экзистенциальном театре? Ради кого и чего участвовала в этом действе?

«Экзистенциальный театр — совместная жизнь, действие, познание себя, проживание боли и потерь, проявление скрытых чувств, близость, изменение, исцеление, самоисцеление, желание поделиться радостью, уверенностью в себе, доверие себе, раскрытие талантов, любовь»…, так пишет об этом И.И. Власенко в своем повествовании «По дороге к экзистенциальному театру», опубликованное в журнале «Экзистенциальная традиция: философия, психология, психотерапия» №16, 2010.

Такое расширенное видение экзистенциального театра проявилось, когда МИЭКовцы прожили пьесу Халезина Н. «Я пришел» и мне хотелось прожить если не весь спектр перечисленных возможностей, то хоть какую-то толику. Потому, что на фестивале в 2010 отважилась в этой пьесе быть только декоратором, а на учебной сессии, вообще отвела себе роль наблюдателя. Правда, потом очень эмоционально включилась на роль матери, но прожить не получилось, т.к. более решительная сокурсница вызвалась участвовать в повторном проигрывании волнительного эпизода пьесы…

Что для меня это событие?

Для меня это была возможность сотворчества с людьми, которые мне дороги и которых я уважаю.

Это и желание познакомиться с другими творческими людьми, через сотворчество с ними, это и возможность насладиться ритмом сказки, это и желание отработать в сказке то, чего не хотела бы в жизни и то, чего хотела бы — решительности.

Это еще и желание поддержать близких болящих, в радости и жизнеутверждении, на их мужественном пути преодоления к своему выздоровлению, исцелению.

Это событие – желание подняться над своей болью и попытка соучаствовать в преодолении боли и печали, которую носит каждый, не поддаваться унынию. Это событие, нашло во мне отклик сразу, потому, что в октябре 2015 года у нас с внучкой была задумка поставить эту сказку дедушке на юбилей шестидесятилетия! Он любит эту сказку, всю жизнь цитирует, особенно, когда в благодушном настроении. Правда, иногда прибегает к ней для поднятия настроения, когда надо «разрядить» обстановку.

Хотелось, чтобы к этому событию — действу была причастна наша внучка. Ей нравится сказка, она старается подражать деду в цитировании к месту. Мы уже на протяжении 3х лет непременно берем с собой книжечку со сказкой летом в санаторий. Участие в таком действе может на всю жизнь поселиться в ее душе и будет греть воспоминаниями в будущем.

Это еще и возвращение в молодость, в такие далекие и такие близкие 80-е, когда мы часто слушали сказку в записи на магнитной видеопленке… Это воспоминание о времени, когда все было по другому…Муж часто пел нашим дочерям «колыбельные» Высоцкого – «Дом хрустальный», «Баллада о любви». «Зарядка», «Парус»…

Участвовать в событии, это и желание быть причастным к посвящению. В этом году празднуется семидесятилетие со дня рождения поэта Леонида Алексеевича Филатова. Его слова о времени и жизни вынесены в эпиграф в программке премьеры.

«О, не лети так жизнь!…Мне важен и пустяк.
Вот город, вот театр. Дай прочитать афишу.
И пусть я никогда спектакля не увижу,
Зато я буду знать, что был такой спектакль!…»

Удивительно, пишу эти строки и, вдруг дочка присылает ссылку на последнее стихотворение Л. Филатова о внучке Оле, о любви и желании жить… Очень трогательное стихотворение.

…Это совместное проживание протянулось полгода. И, несмотря на то, что мы находились далеко друг от друга, в разных странах, взаимодействие было творческим и расстояние не ощущалось.

Ирина Ивановна с аккуратной точностью высылала нам письменные отчеты о встречах и фотографии. Письма всегда были очень теплые, иногда с юмором, иногда, возвещавшие печальные события, горесть которых проживалась в совместной молитве, иногда переживаниями о том, что не хватает «актеров», иногда вдохновляющими философскими размышлениями без тени назидания, иногда изобилием фотографий, свидетельствующих об интенсивной творческой работе – росписи красивых баночек, примеркой расписанных Евгенией костюмов.

Мы с семьей тоже старались. Мы с внучкой учили свои роли, готовили костюм для роли Голубицы, продумывали реквизиты и подарки в дорогу. Дедушка был главным цензором и суфлером, дочка была художником и декоратором, остальная часть нашего большого семейства – четыре человека (ровно половина – прабабушка, два зятя и младшая дочь) были зрителями.

Внучка посоветовала мне не гримироваться. «Ну, да, зачем? И так похожа на Ягу!»,- подумала я – и играть все равно будешь себя, а возраст и сам хорошо загримировал», — продолжала я размышлять…

Неожиданно начали возникать серьезные препятствия на пути к задуманному, точно как в сказочных сюжетах.

Начались испытания и проверка на прочность. Но мы, чувствуя свою ответственность перед ростовчанами, на семейном совете решили, что поездка все-таки состоится! Правда, в последний момент внучка по важной причине не смогла поехать. И опять же, на семейном совете решили, что вместо внучки, которая должна была играть роль Голубицы, дочка сваяет символическую Голубицу. Началась напряженная работа по ночам, чтобы успеть к сроку. И вот уже на вокзал к отъезду дочка приносит мокрую (только что постиранную) белоснежную сказочную птицу, завернутую в полотенце. Мы с ней 32 часа сохли в дороге.

В моменты сомнений меня очень поддерживала Наташа Патлань. Именно благодаря ее вдохновению и настойчивости я решилась на участие. Она, как человек очень целеустремленный, не раз в своей жизни сталкивалась с, казалось бы, непреодолимыми трудностями и всегда очень достойно из них выходила. Как ценно для меня это проживание ВМЕСТЕ. Я благодарна всем учителям и соратникам в нашем деле. Какое счастье, что мы вместе!

Ирина Ивановна здорово отметила, что одно из составляющих этого сложного для однозначных определений понятия счастья – задуманное и осуществленное дело! Важно и то, что это происходило на глазах детей, видевших и отношение к делу, и пример законченности. Мне тоже важно было получить такой ценный опыт.

Может быть, высказываюсь очень эмоционально, но у меня уже нет времени откладывать признательности и благодарности людям, встретившимся на моем жизненном пути и оказавшим несказанно сказочное влияние на мою жизнь.

Почему выбрала эту роль? Претендентов на эту роль было несколько человек, но моя сестра по желанию ее сыграть, великодушно мне ее уступила. За это я благодарна Жене. Хотелось сыграть Бабу Ягу, отрицательный персонаж. Возможно через гротеск роли можно из темноты леса своих грехов, увидеть яснее, четче свет и всепобеждающее добро главных героев и еще раз выверить свою жизнь с ценностными ориентирами положительных героев. (Я думаю, что после этой заумной фразы, все закричат: « Ты, нам бабка не мути, а яснее говори»!»)

Да, признаюсь — хотелось поозорничать, как в детстве, просто поиграть, повеселиться и порадовать друзей, детей и себя, хотелось насладиться стилем изложения автора, темой борьбы добра и зла. Кроме снежинки в детском саду на утреннике, я никогда и нигде больше не играла…

Наверное, хотелось изменений. Как отмечает Эмми ван Дорцен, что каждый час экзистенциальной терапии является «маленькой репетицией жизни» ведущей к изменениям.

Но на то, он и экзистенциальный театр, что образует связи между сказочными событиями и поведением в реальной жизни, да и сказочной тоже.

Была такая ситуация, что в сценическом действии и взаимодействии я почувствовала поддержку, когда вдруг забыла слова и тогда Deus machine пришла на помощь! Я реально это ощутила.

А в момент, когда (тоже от волнения) считала, что произнесла весь свой текст в данном монологе и хотела уже удалиться в лес, партнер бережно, мягко, но настойчиво не отводил взгляд, как бы говоря – продолжайте, это не весь текст…И это взаимодействие со стороны выглядело, как диалог, в котором якобы грамотно расставлены паузы и почти никто не заметил такой серьезной осечки. Удивительно, ведь мне не довелось участвовать в репетициях, была только одна, после которой мы условились быть внимательными и сосредоточенными друг к другу во время премьеры.

А еще на репетиции, когда Генерал, рассердившись на то, что не один совет Бабы Яги не принес результата, грозиться ей:

«Ты мне бабка, не крути!
Ты изыскивай пути!..»
«А полезешь на рожон -
Выну саблю из ножон!»

От таких угроз я почему-то съеживалась, как те расшуганные ежи. После репетиции вдруг подумала: «А чей-то я – ЯГА так пужаюсь!? Где моя устрашающая сила, грозность, решительность, в конце — концов!?» И на следующий день за минуту до начала спектакля, вспомнив о решительном намерении дать достойный отпор, побежала в кухню за половником. И вот он где оказался, мой психологический прорыв, в осознании и действии!

Когда Генерал грозился, замахиваясь саблей – я в ответ замахнулась своим устрашающим орудием! (Половник, правда, оказался пластмассовый). Но опять, на то она сказка, что в воображении это не просто пластмассовый половник, а алмазный меч – рыцарский доспех! Во как!

Сказкотерапия — это еще и способ коррекции, использующий сказочную форму для интеграции личности, расширения сознания, совершенствования взаимодействия с окружающим миром.

Взаимодействие… В памяти всплывают слайды, когда Яга предлагала Генералу, обратившемуся за помощью к ней, различные зелья – то осиновую кору, то из плесени кисель, то заячий помет, якобы он ядреный и пройметь… Как он морщился! С каким отвращением фукал! - Не то! Все не то! У меня возникло много вопросов к себе – а всегда ли я чутко и прозорливо взаимодействую с людьми, обратившимися за помощью? Полезны ли мои травы, отравы, ой… – отвары, которыми мы потчуем себя во время встреч? Полезны ли мои грибочки? Испробовала ли я их сама, перед тем, как предложить другому? Отточено ли чутье, как у Бабы Яги? Ведь ее длинный чующий нос – метафора интуиции. Зорок ли глаз, позволяющий нам вместе осторожно и бережно идти сквозь чащу зарослей эмоций, чувств, переживаний, заблуждений, минуя ловушки, ямы в которые можем угодить, пни, о которые мы можем споткнуться?

Достаточно ли чуткости, личности, знаний, опыта чтобы предложить совместное движение в разных измерениях бытия? Удается ли проложить мостик между Навью и Явью, для того, чтобы многогранней увидеть реальность, социальное и тонкое, материальное и духовное?

Прошло уже почти три месяца после возвращения домой, а закулисье еще идет. Перечитываю наши журналы, в которых замечательные статьи Ирины Ивановны, читаются совершенно по новому, сказки С.Б. Есельсона, А.В. Гнездилова.

Вспоминаю реальные случаи в моей жизни, когда сказка помогла изменить видение жизненной ситуации, с чем-то и с кем- то примириться, а что-то и кардинально поменять в узоре своей судьбы. И если с ролью я прощаюсь – Баба Яга — нечисть, пора ей и честь знать, то сказка хочется, чтоб жила.

Еще мне довелось побывать в гостях у семьи Веры Дмитренко. С замиранием сердца я подошла к книжным полкам, мне казалось она может дать ответ на мои размышления, которые не оставляли меня, как только я села в автобус Одесса — Ростов. Рука потянулась к книге… В ней была закладка… Книга 2010 года издания… Возможно, это то — последнее, что читала Вера… Закладка была на странице «Два странника» книги Марии Луизы фон Франс «Феномены Тени и зла в волшебных сказках». Так мы с Верой через книгу пообщались. Читаю Марию фон Франс: « …волшебные сказки должны отражать основные психологические структуры человека, гораздо больше, чем мифы и литературные произведения. Юнг как-то сказал: изучая волшебные сказки, вы изучаете анатомию человека».

Соглашаясь на роль Бабы Яги, понимала, что не должна инфантильно заигрывать с нуменозной силой, поэтому брала благословение на поездку и на исполнение роли. И ту, часть текста, где Баба Яга колдует под звуки устрашающей музыки, читала просто, монотонно, без выражения, стараясь проскочить ворожейское действо. («О святии священномучениче Киприане и мученице Иустина! Внемлите смиренному молению нашему…») «Мое время» — тема, над которой задумываюсь все чаще, когда смотрю на возрастную шкалу жизни и понимаю, где нахожусь…

Надеюсь, что вы приедете на гастроли в Одессу и, Женя по праву сыграет роль. Спасибо всей замечательной семье Патлань — для меня это пример высокого трудолюбия, служения, искренности, открытости, дружелюбия, воли! Это навсегда в моем сердце! Спасибо Наташе за то, что именно благодаря ее вдохновению и настойчивости я решилась на это. Это мой первый опыт.

Спасибо Катюше за проникновенную музыку!
Спасибо Никите за драйв и за подсказку во время лицедейства!
Владислав, спасибо за тонкость и трогательную поддержку!
Вячеслав, спасибо за проявленное благородство и великодушие! Это чувствовалось как Всепрощающий Бог…( несмотря на бадью и адью)
Спасибо Deus ex machina! В момент, когда я вдруг забыла все на свете и оказалась в ступоре, в страхе глазами я нашла Ирину Ивановну и она на большое расстояние шепнула: «Яга, держи паузу!…» Очень колоритные у нас были послы, обнадеживающие на дипломатические связи.
И самое главное, что через эту Встречу у меня есть возможность делиться пережитым в своей семье, со своими друзьями!

Спасибо всем федотовцам, что так радушно приняли меня, с первой встречи было ощущение единения! Я взахлеб рассказывала мужу о музыкальном сопровождении (он в молодости очень много пел Высоцкого и даже нашим, тогда маленьким дочкам, вместо колыбельной).
Жаль, что не было возможности поучаствовать в закулисье… Мое прощание со сказкой еще идет. И если с ролью я прощаюсь навсегда, то сказка хочется, чтоб жила.

Что значит для меня это событие? Подняться над своей болью и попытка соучаствовать в преодолении боли и печали, которую носит каждый… Сильный опыт ТВОРЧЕСКОГО преодоления и жизнеутверждения! Вы были такая красивая и сильная! Дай Бог Вам здоровья на многие лета! Мне порекомендовали посмотреть один фильм, в котором главный смысл заключался в том, что не важно, какие материальные ценности ты оставишь после себя, важно, на что ты при жизни вдохновляешь других. Спасибо и нашему дорогому Семену Борисовичу! По приезду стала перечитывать его терапевтические истории и наши журналы.

Клещенкова Евгения (художник-декоратор)

… А впереди нас ожидал длительный интересный путь – от идеи к её воплощению - спектаклю.

Но это было непросто. Ведь в проект пришли разные люди. И у многих из нас было своё художественное видение спектакля, его ключевых моментов, свои вкусы. Важно было всё это соединить, и сделать спектакль целостным с точки зрения смысла, жанра и художественного выражения. Чтобы прийти к этому согласию и единству нам потребовалось долгое осмысление – обсуждение: «Что мы ставим?» Что же это за произведение: «Сказка о стрельце удалом молодце»?

Первый — самый очевидный пласт – комический. Мы все любим Филатова за его острую сатиру, за остроумные диалоги, запоминающиеся шутки, ставшие крылатыми фразами.

Второй пласт – фольклорные и национальные корни. Мы постарались увидеть русские характеры — Федота и Маруси. Их главные качества — любовь к родине и семье, верность и самоотверженность, испокон веков были основными ценностями православного русского народа. Потому они так полюбились и откликнулись в наших душах. Царь, скоморохи, генерал, баба-Яга — все эти персонажи с детства нам знакомы из русских сказок. Нам хотелось визуально насытить спектакль русскими народными мотивами – и в костюме, и в сценографии, окунуться в мир русской сказки, но так, чтобы это было современно и интересно.

А третий пласт был лирическим. У нас были замечательные исполнители главных ролей — Вячеслав Ильин (Федот) и Анна-Мария Патлань (Маруся) — люди музыкальные, поющие. И возникла идея подобрать песни к их главной лирической линии, чтобы развить её, дать зрителю возможность задуматься и прочувствовать ключевые моменты. И, как ни странно, мы пришли к песням Владимира Высоцкого. И дело не только в том, что Филатов и Высоцкий были людьми одной эпохи, друзьями, коллегами, соратниками по духу и по творчеству. Песни Высоцкого так подошли по смыслу, в них было столько неожиданных ассоциаций, что музыкальные номера очень углубили смысл спектакля и украсили его. Но мой взгляд, это была замечательная находка.

Мы видели уже не комических и сказочных персонажей, а живых людей с близкими нам проблемами, глубокими переживаниями. А всё, что глубоко и сущностно — то всегда современно.

Но это ещё не всё — из песни Высоцкого «Купола», которая завершала спектакль, к нам чудесным образом «прилетели» две райские птицы – Сирин и Алконост. Выяснилось, что эти исконные русские фольклорные персонажи, по сказочному преданию, прилетали на Землю только раз в году – на Яблочный Спас. Птица Алконост пела песню о сладости Рая, а Сирин скорбела о его потере. А наш спектакль был приурочен именно к этому празднику – Яблочному Спасу (Преображению Господню)! И тогда птичья тема захватил нас — скоморохи-ведущие в финале перевоплощались в птиц, а сама сказка, таким образом, становилась песней о Рае — о нашей Родине, о «великой да сказочной стране». И «птичья» тема стала одной из ключевых в художественном оформлении спектакля, подарков к нему.

Овсяник Светлана (То-Чаво-Не-Может-Быть)

Роль «То-Чаво-Не-Может-Быть» в спектакле экзистенциального театра МИЭК первоначально не была моим сознательным выбором, она была предложена мне режиссером Ириной Ивановной Власенко. По мере репетиций и осмысления роли, пришло осознание, что ничего не бывает случайного, и данная роль имеет ко мне самое непосредственное отношение. Судите сами: с одной стороны, моему Герою присуща поистине русская щедрость («Кто охочий до еды — Пусть пожалует сюды: У меня ее навалом, У меня ее пуды»), потребность в принадлежности и служении («Я готов хоть к пчелам в улей, Лишь бы только в колефтив») С другой стороны, мой Герой привязан к материальному и жестоко страдает от невозможности удовлетворить свои потребности («У меня забот не счесть. Есть еда, да нечем есть, Есть табак, да нечем нюхать, есть скамья, да нечем сесть. Так устал за тыщу лет, Что не в радость белый свет! Думал, было, удавиться,- Дак опять же, шеи нет!»).

Кроме того, Герою для изменения своей Судьбы нужно внешнее руководство, у него недостаточно субъектных качеств при наличии огромного потенциала («Дай приказ — и хоть куды, Хоть на добычу руды…Я к любому делу гож, Я в любые двери вхож»..). Как это похоже на многих из нас, как это похоже на меня… В пьесе у моего героя «То-Чаво-Не-Может-Быть» появляется шанс вместе с Федотом-стрельцом ощутить чудо преображения, проживая новый этап своей жизни. Я верю, что эта роль, сыгранная мною в творческой, неповторимой атмосфере экзистенциального театра, будет способствовать и моим позитивным трансформациям. Хочу выразить благодарность всем, с кем мне посчастливилось прожить путь подготовки и реализации замысла спектакля.

Патлань Анна-Мария (Маруся)

Меня зовут Анна-Мария Патлань, я не являюсь слушателем МИЭК, но через мою маму и выпускницу Патлань Наталию узнала об экзистенциальном сообществе и принимаю активное участие в творческой деятельности института, особенно в горячо любимом экзистенциальном театре под руководством Ирины Ивановны Власенко! Дорогая Ирина Ивановна, хочу выразить огромную благодарность за то, что приняли в театр, в котором я обрела свое место. Я вас очень-преочень люблю, а также всю вашу гостеприимную семью и дом, ведь приходя в гости, с самого порога окунаешься в сказочный мир благодаря тому антуражу и теплой атмосфере, что пропитывает каждый квадратный метр вашего чудесного дома.

Для меня дом Ирины Ивановны — это настоящая творческая мастерская, а также место встречи с людьми, которые вызывают теплый отклик в моем сердце – Наташа Олейник, Белла Городецкая, Женечка Клещенкова и многие другие. С вами я готова творить дальше, вдохновляться на новые идеи. Экзистенциальное направление в психологии очень близко мне по духу и изменило мое мироощущение, отношение к себе и людям.

А ведь я пока не студент МИЭК! Представляю, какими исцеленными и счастливыми выходят в жизнь выпускники. Через маму я прикоснулась к экзистенциализму, и этот подход откликнулся в моей душе. Мой отзыв посвящен последней постановке театра МИЭК – сказке Леонида Филатова «Про Федота-стрельца удалого молодца». Репетиции начались с февраля 2016 года и проходили каждый месяц дома у Ирины Ивановны. Премьера намечалась на Яблочный Спас – 20 августа по традиции, и подготовка к этому празднику была просто колоссальной! Ирина Ивановна – замечательный и талантливый организатор, давала возможность всем проявить себя и высказать предложения по поводу декораций и костюмов, концепции праздника.

Несколько месяцев было посвящено поиску того самого стиля, в котором мы будем творить, а также утверждению актерского состава и многократному прочтению сценария по ролям. Было решено, что такая авторская сказка, близкая к русской народной, и должна исполняться в русском стиле, с чем я была более чем согласна. Многим сказка про Федота была известна с детства, однако я познакомилась с ней совсем недавно, а поэтому и воспринимала текст без наложения детских впечатлений. Сюжет предстал передо мной с глубоким смыслом и совсем не детский. До этой постановки я уже участвовала в театре МИЭК, занимаясь музыкальным оформлением действий, сидела на почетном стульчике звукорежиссера и оператора (Сказка «Благословение Матери» С.Есельсона, Сказка «Бал неслучившихся встреч» А.Гнездилова).

Эта безликая роль мне нравилась, и я с удовольствием наблюдала за игрой актеров со стороны, включая ту или иную мелодию, чтоб придать их диалогам больше музыкальных красок. Но в этот раз мне дали Лицо, и моей героиней стала Маруся – жена Федота. Я с радостью согласилась на роль и принялась ее изучать, в скором времени обнаружив много сходств между нами. Можно сказать, что роль Маруси в театре – это моя роль в жизни. Будучи девушкой курсанта военного университета, я месяцами жду встречи с любимым, как Маруся ждала своего Федота, невзирая на ухаживания царя, а в моменты встречи готова угождать и радовать его вкусными блюдами, выполнять просьбы и утешать, совсем как Маруся... но до определенного предела. То-чаво-не-может-быть он должен найти сам.

Скромная Маруся провожает мужа на поиски и говорит: «не взыщи мил-друг Федот, невелик с меня доход, знать, судьба тебе, любимый, самому идти в поход», — так она преуменьшает ценность своего волшебства, однако я считаю, что в отношениях важно найти баланс – не требовать большой благодарности, но научить мужчину ценить женский труд, порой кажущийся совсем легким. Несмотря на то, что в театре моя задача была сыграть девушку, похожую на себя, но с некой долей волшебства и более «сказочно идеальную», для меня было очень важно найти общий язык с актером, исполняющим роль Федота, чтобы вжиться в роль вместе с ним и изобразить неподдельную и чистую любовь, наложив образ любимого на сказочного героя. Однако его роль и роль царя долго оставались не занятыми, это заставляло меня волноваться. На их места мы ждали ярких и артистичных личностей. Вячеслав Ильин стал именно тем Федотом, которого все ждали, и вместе с царем в исполнении Никиты Абрамова они были изюминкой всего актерского состава. Когда они утвердились в своих ролях, на душе стало спокойно, и я подружилась с ними. Энергетика, подача, эмоции и действия, с которыми они исполняли роли, и конечно, импровизация – все это вкупе производило ошеломляющий эффект на самих актеров во время репетиций и не оставило без впечатлений гостей на премьере 20 августа.

Вячеслав Ильин не только актер, но и замечательный певец и гитарист. В дуэте с талантливой скрипачкой Екатериной Беспаловой Вячеслав добавил мазков в музыкальное оформление сказки — песни из репертуара Владимира Высоцкого, подходящие по смыслу к сюжету. Одну песню довелось исполнить и мне — Марусе, в тот момент, когда она сбегает от стражи царя после своего отказа от замужества, превращаясь в Голубицу. «Песня Марьи» Высоцкого не оставила меня равнодушной, потому что текст отзывался в моей жизни и усиливал те чувства, что испытываю в реальности в ожидании своего курсанта. Очень сложно было взять себя в руки и не пустить слезу на спектакле... Так, проживая за Марусю в сказке, я переживала те чувства, которые испытываю и в жизни. Это и есть сказкотерапия. «Сказка про Федота» дала мне много возможностей и избавила от страхов. Рядом со мной на сцене жили Нянька (мама), Африканский посол (папа), Царевна (лучшая подруга Оксана), звукооператор (моя сестра Лена), присутствие которых очень поддерживало меня и избавляло от страха сцены.

Я любовалась их игрой и радовалась, что мои самые близкие и любимые люди – такие творческие и талантливые личности. Среди гостей было много знакомых лиц, перед ними было гораздо легче раскрыться и донести свою роль. Огромное спасибо Семену Борисовичу Есельсону за поддержку театра и за возможность реализовывать себя. Я с энтузиазмом жду новых идей в театре и готова наполнять свою жизнь и жизнь дорогих и близких мне людей сказками, потому что убеждена, что жизнь – это и есть одна большая сказка, сценарий которой мы пишем сами.

Патлань Валерий и Наталия (Посол африканского племени и Нянька)

Театр окончен, а жизнь продолжается. Его герои и запомнившиеся строфы из сказки «Про Федота-стрельца удалого молодца» Леонида Филатова до сих пор со мной и думаю навсегда, тем более, что участвовала в постановке вся наша семья где, каждый по-своему, как-то прирос к сказке, к месту её проведения и, особенно, к самой хозяйке – главному режиссеру и постановщику гостеприимной Ирине Ивановне.

Создавали мы этот закулисный отзыв вместе с мужем, обсуждали и делились мнениями, а я записывала. Если говорить о начале времени, когда мы стали ещё ближе к Ирине Ивановне, то оно началось в феврале 2016 года, когда она нас пригласила войти вместе с ней в сказку. Для нас этот путь начался с домашнего видеопросмотра авторского чтения литературного произведения. Довелось встретиться и с голосом, и с глазами и самим Леонидом Алексеевичем. Что сказать, встреча таки состоялась. Его время жизни соприкоснулось со временем моей жизни (Наталии) и жизни моего мужа (Валерия). Несмотря на то, что в школьные годы мы ставили её на сцене самодеятельного театра, Филатов еще более раскрылся передо мной как прекрасный мастер народного слова и знаток человеческих душ.

Время подготовки сказки к премьере стало целым со-бытием. Все вначале с нетерпением ждали последующих репетиций и оживляющих творческих писем Ирины Ивановны с фотоотчётами пройденного пути. Когда активность поубавилась, и нам не хватало людей не только на роли, но и для организации оформления сцены и всего праздника, я предложила общее дело - роспись декоративных баночек. Люди потянулись в творческую мастерскую, а с ними и помощь. В результате праздник был организован, да ещё и подготовлены подарки для гостей в виде баночек (причём, каждому свой узор и свой отрывок из сказки). Именно в этот период я стала отчётливо чувствовать насыщенность времени, чем больше оно наполнялось важными делами, тем больше в нём просматривалось настоящей жизни. Леонид Алексеевич наполнял свои дни тем, что старался годить своей внучке Оле и этим жил.

Вот и мы годили для нашего общего дела. С Филатовым я впервые встретилась в роли бортинженера Скворцова в фильме «Экипаж» (СССР, 1979 г.), где он, рискуя своей жизнью во время полёта, устранял неполадки самолёта, вылезая к воздухозаборнику и рулям высоты. Поэтому с детства он во мне запечатлелся в образе героя. Моим детским открытием после фильма «Экипаж» с участием актёра Филатова было чёткое понимание того, что за жизнь стоит рисковать. Что риск – это шанс жить. И сейчас, размышляя над временем своей жизни, я возвращаюсь к своим детским воспоминаниям, убеждаюсь в том, что мы каждый день рискуем, выбирая путь жизни или путь смерти. Как только сворачиваем на путь смерти, то начинаем умирать. Как только возвращаемся к жизни, то воскрешаем, но возвращаемся в неё уже другими, порой через болезни.

Рисков для меня было не так много, так как главный режиссёр-постановщик Ирина Ивановна дала близкую мне роль няньки; дочери старшей подходило не только имя Маруся (она и в жизни Маня), но и сама жизнь героини; младшей дочери Елене, посвятившей большую часть своей жизни музыке, была дана роль звукооператора.

Быть людоедом или не быть? А вот муж, конечно, рисковал! Он всю жизнь занимает чиновничью должность и вдруг роль посла людоедского племени, как говорится стать пониже и «пожиже». Я, честно говоря, недоумевала, как он может с этим справиться, когда на работе организаторы не могли его вытянуть для участия в новогодних корпоративах и он просил пригласить артистов для развлечения, лишь бы самому не участвовать, а тут такая экзотическая роль – стать африканским послом, продемонстрировать свою всеядность «от фарфору до гвоздей», свататься к Царевне и получить от неё «от ворот поворот»!

Роль безмолвная (без слов, одни жесты), но очень яркая, поедающая и как оказалось в жизни – подвижная. Согласие дал, несмотря на то, что его костюм был такой: «Будь на ем хотя б картуз, — Не такой бы был конфуз, А на ем же из одежи – Балахон да нитка бус!». Но поворотный риск стоил того! Мой Валера - Африканский посол, пережил несколько сердечных приступов (кризис преодоления) дома и в ходе последней репетиции в условиях жаркого ростовского лета. Мне, как няньке и жене, нужен был не только веер, предназначенный для царя и царевны, но и терпение, забота и участливость. Спасибо Ирине Ивановне, которая вовремя вызвала скорую помощь, Юле Морозовой, которая заварила для людоеда лавандовый чай и всем, кто хлопотал о здоровье и повышении статуса людоедского посла.

Валера: Не вдаваясь в подробности (сколько было съедено людей и гвоздей), но выходя из племени в люди, еще более очеловечиваешься и начинаешь больше ценить тех, кто рядом: семью и наше театральное сообщество. Подготовка постановки и сама премьера для меня были пробой жизни, где я не официален, ни при делах (служебных), совершенно не по форме и не по графику, где всё без официального утверждённого плана (непредвиденные трудности подготовки, некоторые неожиданные повороты Царевны), но есть свобода мыслей и движений. И вот зрительский зал и сцена и я… легко и непринуждённо исполняю магический танец с бубном, по ходу грызя гвозди и вазу, пугаю маленьких зрителей в первом ряду и… встаю на колени перед красавицей-Царевной. Стать ниже, чтобы понять высоту; произошло всё как в сказке «прозрение от чёрной полоски земли», чтобы после льда – появился полёт, после пустотной тишины – появился звук, как поётся у Высоцкого. Пусть даже отвергнут Царевной, но принят самим собой.

Я сам от себя не ожидал такого танца, что даже Царь пошёл со мной приплясывать. После такого танца я освободился от уз, ограничивающих и сковывающих мою жизнь, наступило внутреннее просветление и произошла встреча с театральной музой. Остановить этот творческий порыв, кажется, невозможно, потому что теперь на работе я участвую в новогоднем корпоративе и спрашиваю свою семью: «Где мой костюм? Где мой бубен, перья, парик и бусы?». И всё же предстоит сделать выбор между театром (жизнью) и работой (не жизнью). Игра в театре позволила взглянуть на себя извне и увидеть себя не только в качестве канцелярской рабочей лошадки, но и натуры живой, художественной, способной быть настоящей. Теперь людоедство – пройденный этап. Костюм буду использовать в роли Индейца и выступать перед своими коллегами на работе в образе силы – вот такая трансформация. Костюм и роль помогли мне почувствовать себя по-другому. Теперь нам всем легче и дети знают, что если папа хочет кого-нибудь погрызть, то ему запросто можно предложить гвозди или вазу из топазу!

Быть нянькой или не быть? Нянькой можно быть, будучи мамой, женой, дочерью, бабушкой, подругой, приходящей в дом женщиной для ухода за детьми или больными. Нянчить я начала с детства, повторяя колыбельные своей матери, убаюкивая свою любимую куклу Настю. Потом я была нянькой для своего младшего брата, который родился через 12 лет после меня. Затем я нянчила своих троих детей и взрослела вместе с ними. Признаюсь, иногда и мужа нянчу, так как и мужчины бывают как дети и я, как жена, бываю ему и нянькой. Теперь родилась внучка, и забота о ней теперь является важной частью моей жизни. Кажется, быть няней можно вечно, если ты взрослеешь (стареешь) вместе с тем, о ком заботишься. Быть няней – это не работа, а призвание.

В этом женском теплом образе есть не только умение качественно ухаживать за детьми и болящими, но и быть носительницей мира, охранительницей и выразительницей духовных ценностей и умелой передатчицей их из рода в род. Идеальным образом няни для меня всегда была Арина Родионовна – няня Александра Сергеевича Пушкина, которая передала будущему великому поэту не только свой духовный опыт, но и через рассказанные ею сказки и песни частицу русской души. Как признавался сам Пушкин, Арина Родионовна стала прообразом няни Татьяны из «Евгения Онегина» и няни Дубровского. Филатовская нянька (сатирическая) не похожа на пушкинскую (лирическую). Филатов задумывал няньку, как коварную особу, живущую при дворце (наверное, после смерти Царицы) со своими выгодами, как любовницу вдовца-Царя и особо не чтущей приличий, чтобы устроить себя и царскую невесту поудобней, главное по её желанию, не вдаваясь особо нравственно это или нет. Вжиться в этот образ оказалось для меня не просто. Ирина Ивановна убрала из образа няньки то, что мне мешало: это желание няньки выдать замуж Царевну за женатого Федота.

После того, как она убрала эти слова из сценария сказки – я легко вздохнула и прибавила к своей роли заботу о Царе (безмолвно, только в жестах). Какой — никакой, а всё же человек! Его деспотизм выводил меня из себя, не знаю, как это во мне сразу всё сочеталось: мыть ему ноги, кормить, расчёсывать, охлаждать от жары дуновением веера, одним словом – заботиться о нём, ведь он вдовец; а также служить Царю воспитанием его дочери Царевны и спорить с ним. Я здесь вижу себя ивой – деревом, которое прогибается и кланяется. Но наряду с этим, регулярно вступая с ним в спор относительно всех его тёмных делишек, выстраивала ему препятствия, чтобы разрушить все его дьявольские планы – выдать повыгодней замуж Царевну и покрыть богатством зятя (пусть даже людоеда) свои долги; а также самодеятельно влезла в диалог Царя с Марусей, когда он приехал к ней свататься, дергала его за платье и говорила ему слова от себя (не из сказки), что, мол, она же замужем! Я почувствовала в себе, что в моменты угроз Царя я всё же испытывала страх, а мои передразнивания его служили как бы защитной реакцией на его царские угрозы. Всё это очень похоже на мою реальную жизнь.

Образ няньки помог мне глубже понять те границы, где я могу уступить, а где я должна отстаивать свои принципы до конца и быть непреклонной нерушимой стеной в позиции добра и чистоты отношений. Поэтому мои переживания о судьбе Царевны (Оксаны Груздовой) и Маруси (Анны-Марии Патлань) были небезосновательны. Завязалась настоящая борьба! Я так переживала, что лезла туда, куда не надо и даже слова в роли стала забывать и путать. Это опыт того, какой быть не надо в кризисные моменты своей жизни (моменты отстаивания своих позиций), а быть более собранной и мирной, сосредоточенной на главном. Я бы с таким Царём вовсе не жила и не служила бы ему нянькой, если бы после разговора с ним начистоту, он счёл бы себя во всём правым. Только лишь его решение о том, что нужно меняться навстречу друг другу могло бы меня оставить рядом с ним. Но в сказке не было такого, а нянька продолжала ему служить и сопровождать его экскорт.

Тем не менее, через роль няни я обрела опыт поведения с человеком «с агромадным объёмом злобности». Героиня моя не видела (а я видела), как видит Федот, который сразу может отличить «незабудку от дерьма». Федот не верит обещаньям Царя, идёт с народом на разборки к нему и его свите, чтобы отстоять правду, но понимает, что «расейский люд на расправу и не лют». Может быть, поэтому Россия до сих пор живёт с такими «царями»? Теперь-то ясно, что для того чтобы остановить такой деспотизм необходимо самой прекратить его нянчить! Если нянчанье продолжается, то в этом есть личная выгода тех, кто нянчит.

Филатовская скрипка. Да, да, она есть в сказке! Автор скрипку вручает в руки Маруси «Буду шить, стирать, варить, за обиды не корить! И играть тебе на скрипке, и клопов тебе морить!» Скрипка здесь, наряду со всеми обыденными домашними делами, звучит как лирический лейтмотив, как музыка, которую создают двое и которая сопровождает их в супружестве всю жизнь. Как зазвучат струны сердец супругов (в гармонии или диссонансе) так и жизнь слагаться будет. Всякое дыхание да хвалит Господа! Маруся призывала силы свыше. Божьи посланцы – это ангелы, а у Филатова в сказке – это Два Молодца одинаковых с Лица (то есть списанных с образа Божьего), которые помогают людям не тогда, когда им захочется, а когда это будет полезно и спасительно. Маруся через этих Двух Молодцев (а молитва у неё проста и коротка, как Иисусова, на «раз, два, три») разрушает козни Бабы Яги, делает для спасения жизни Федота невероятное: готовит еду для Царя и Послов; ткёт ковёр-шитый золотом узор; создаёт оленя с золотистыми сияющими рогами; и по спасительному Промыслу Свыше, последнее задание Царя становится не под силу Марусе. Но это не означает, что Господь её не слышит. Вся суть в том, что и Федоту для своего спасения самому хоть что-то сделать нужно. И это спасительное обретается на острове Буяне, в полном одиночестве. Именно там у Федота происходит встреча с Богом (То-Чаво Не Может Быть).

Филатовский героизм открытого слога схож с громогласным певческим прорывом Высоцкого. Их близкая суть дополняли друг друга и даже сливались в нашей постановке «Федота». Это были песни Высоцкого, которые звучали из уст Федота (ростовский бард Вячеслав Ильин), и Маруси (Анны-Марии Патлань) и всего творческого коллектива в конце пьесы. Песни Высоцкого слились с филатовским сюжетом, а лирическая скрипичная линия (исполнение на скрипке Екатерины Беспаловой) своей музыкальной струной пронзила всех в едином порыве к любви.

Хлеб Ирина (Зритель)

Впечатлений море, со стороны зрителя наблюдала за всеми. Поразило то, что все было продумано до мелочей…. Необычно, профессионально, стильно, празднично!!! Если можно, начну по шагам…

С самого порога порадовал столик с именными яблочками и программкой. Как приятно писать свое имя и быть причастной к такому действу… Я горжусь тем, что попала в число приглашенных людей.

Теперь о главном…. Актеры-люди, но как совпали их образы с их внешностью, манерой поведения, характерами. Не знаю как объяснить…. Они вжились в свои роли… Невозможно было отвести взгляд от актеров, чтобы не потерять фразу, хотелось смотреть, слушать и слышать…

Костюмы – это современная дизайнерская находка. Стильно, красиво, удобно для актёра! Как бы мне хотелось познакомиться с этим чудо-дизайнером! Какой труд! Все костюмы в одном стиле, а с каким юмором нарисовано, то ли вышито…загадка.

Марья, Федот, Царь, Послы, Генерал… какие актеры!!! Я встретила маму генерала – Екатерину, она тоже окликнула меня, мы познакомились на одной из встреч у Вас… Катя просто искрилась от радости от актерской игры сына… Как я ее понимала, я порадовалась вместе с ней. Мария и Федот как они пели… А скрипка, а музыкальное сопровождение на протяжении всего спектакля… Реквизит – царская избушка, заморские сказочные зарисовки, лес –царство бабы-Яги! Как это все нарисовано, кем создано? Ковер – какие на нем сюжеты, образы пушкинских персонажей и конечно с юмором, все заметили wi-fi. Очень, очень пожалела, что не знакома с артистами лично, какие творческие люди… Закралась мысль, что я пропустила какую то важную встречу у Вас. Рассуждала о том, какую бы я сыграла роль…

Кем бы я могла быть? Баба-Яга-краевед, как-то близко мне. Почему то, именно баба Яга стала для меня здесь любимым артистом и персонажем, как она приговаривала шепотком о лесных снадобьях, секретно с юмором…. Очень классно! Ирина Ивановна, я на Яблочный Спас у Вас в первый раз. Я узнала, что другое название праздника –Преображение Господня. Батюшка, присутствующий на спектакле, как он точно напомнил нам, христианам, о тех чувствах — качествах, которые помогают Преображению — Терпение, Доброта, Бескорыстие, Соучастие. В этот день в Вашем зеленом чудном дворике присутствовало Божье Благословение, Преображение всех присутствующих. Настолько все было освещено Светом.

А люди-зрители разных возрастов, они смеялись и радовались, как дети. Как здорово, что наши дети смогли увидеть, что такое творчество – спектакль возможно сделать своими силами… Как вовремя я попала к Вам, я буду расти сама, я буду развиваться. Наше время - это наше время, и нам нельзя упускать ни минуты …

19.02.17

Ирина Власенко